- ...и больше не звони мне! – За Дашей захлопнулась дверь.
Максим подошел к окну и увидел, как она села в такси и растворилась в промозглой ночи. Он снова остался один. Это стоило отметить. Максим достал из холодильника несколько банок пива и запрыгнул на еще чистую постель. Наконец-то можно пить молоко прямо из пакета, хлеб откусывать сразу от булки и есть суп из кастрюли. Наконец-то можно ходить по квартире в ботинках и спать в одежде. Никто больше не запрещает кидать бычки в унитаз и не гонит курить на балкон или лестничную площадку. Да здравствуют порно и пьянки с друзьями до рассвета! Виват свободе!
Но свобода быстро надоела. Загаженная квартира действовала на нервы, суп в кастрюльке по вкусу напоминал помои, а порно и пьянки вызывали тошноту. Старая гитара, так надоедавшая Даше и соседям, особенно в час ночи, теперь невостребованная валялась в углу. Из помятых тетрадок со стихами хотелось наделать самолетиков и покидать с балкона на дворников. Жизнь стала сплошным серым пятном. Максима грызло одиночество. И, что еще страшнее, накатила паранойя. Все вокруг казались злобными врагами, готовыми напасть в любую секунду. Подобное бывало во времена раннего студенчества, когда он увлекся экстази и галлюциногенами, только тогда было гораздо хуже. Но и сейчас приходилось не сладко.
От одиночества хотелось выть и лезть на стенку. Попробовал – не получилось. Стены давили, выгоняли на улицу, прочь из дома, из города. Максим накинул куртку и захлопнул за собой дверь. Огромная красноватая луна  с тоской смотрела на мертвый усталый город. Мелочи, завалявшейся в кармане, хватило на бутылку пива. Максим зачем – то убрал ее в карман и побрел по кривым грязным улочкам, никуда особенно не направляясь. Лента асфальта вывела его к кладбищу. Полная луна серебрила металлические памятники и деревянные кресты. «Виват тебе, земля печали, святыня скорби, храм пустой!» - повторил Максим что – то из своего «депрессивного» цикла. Кладбище не ответило, только пахнуло в лицо свежестью.
Ровные рядки могил, немного покосившиеся кресты, заросшие тропинки. Возле большого металлического креста Максим остановился и присел на кованую лавку. Крест был красивый, похожий на кельтский – с кольцом посередине. Стальные завитки и изящные линии покрывали его, словно резьба. Этот крест выглядел здесь чужим, ненужным отголоском прошлого в маленьком городке двадцать первого века. У основания креста стояла черно - белая фотография в красивой рамке. Максим пригляделся. Луна вышла из-за тучи и осветила лицо молодой девушки. Крест ей очень подходил – бледная кожа, темные, подведенные черным карандашом глаза, черные волосы, пухлые губы, манящая улыбка на узком лице леди – вамп. Только слепой не назвал бы ее красивой. Суровая, готическая красота. Красота древних, населенных призраками прошлого замков. Красота ночи и полнолуния. Максим долго смотрел на ее лицо, скользил глазами по изящным линиям повернутого в сторону от скамейки лица. Он проследил, куда смотрела девушка, и увидел луну. Она тоже казалась одинокой. Под фотографией красовалось имя, выведенное изящным курсивом: «Маргарита».
- Ну, привет, Маргарита. – Сказал Максим и открыл бутылку. – За тебя! – Он стукнул бутылкой о кованую оградку.
На кладбище ночь обретала какой – то мистический оттенок. Над могилами клубился зеленоватый фосфорицирующий туман, луна серебрила верхушки памятников и крестов. С керамических табличек грустно глядели уже умершие люди. Все фотографии были сделаны с паспортов или других документов, и только Маргарита выделялась из общей массы. У основания креста стояла настоящая фотография, закрытая стеклом. Над ее плечом виднелся верх готического собора на белом фоне неба. Казалось, что она просто замерла на миг, засмотревшись на что – то, не попавшее в кадр. Создавалось впечатление, что вот – вот чары рассеются и Маргарита сойдет с фотографии. На миг показалось, что ее длинные черные ресницы дрогнули, и она перевела взгляд на нежданного визитера. Максим отшатнулся от могилы.

Утро, вернее день, было еще хуже, чем вчера. Все тело болело, в голове какой – то бездарный музыкант устроил концерт, а мир казался сущим адом. Максим подошел к зеркалу. Из тонкой, кое – где подклеенной синей изолентой рамы смотрел человек, чем – то похожий на Курта Кобейна, только с черными пятнами под глазами, опухшим лицом и хаосом в голове. Холодное пиво немного вернуло интерес к жизни. Максим вышел на балкон и достал пачку сигарет. По улице бегали люди, такие маленькие и суетливые, как муравьи. Максим наблюдал за ними, но мысли крутились вокруг Маргариты. Эта мертвая девушка никак не хотела уходить из головы. Бессознательно, он искал ее в толпе внизу, высматривал суровую готику в хаосе разношерстной и бестолковой попсы запада. Но ее там не было. Не было и сигарет. Пришлось идти в киоск за углом.
Молодая симпатична продавщица в неприлично короткой и прозрачной кофточке многозначительно поинтересовалась, чем Максим занят вечером, но в ответ получила только сухой взгляд. Продавщица была не похожа на Маргариту и раздражала своей доступностью уличной проститутки. В ней злило все – яркий кричащий макияж, неприличная одежда, навязчивые манеры и слишком отвратительная  зазывающая улыбка. Максиму хотелось суровой готической лаконичности, ее загадочности и притягательности. Его влекло к строгости древних замков, тянула загадочная манящая улыбка Маргариты. Было что – то странное, колдовское в ее глазах. Королева Марго, булгаковская Маргарита – хозяйка бала у Воланда.
Вернувшись домой, Максим сел за стол. Перед ним валялись стопки исписанной бумаги, окурки сигарет, прилипшие к высохшим пивным лужицам. К концу недели нужно было закончить работу над иллюстрациями к новой книге. Про что она, Максим не знал. Он просто прочитал наугад несколько страниц и зарисовал. На всех эскизах были только фоны – герои не получались. Книга была про ведьму в мегаполисе двадцать первого века. Этот образ никак не хотел складываться в сознании художника. Максим перебрал пачку листов. С каждого смотрели дамы, перенятые из современных фильмов про охотников на вампиров и срисованные с работ Валледжо и Ройо. Ни одна не подходила. Внезапно, перед глазами возникло бледное лицо с темными, подведенными черным глазами. Максим схватил карандаш.
На часах было давно за полночь. Максим откинулся на спинку стула и придирчиво посмотрел на рисунки. На некогда белых, а теперь покрытых тонким слоем графита, красовались десятки Маргарит, застывших в разных позах. Каждая казалась живой, на миг замершей и прилипшей к листу бумаги. Утром Максим отсканирует рисунки и раскрасит на компьютере, но это – утром, а сейчас в постель и все до завтра!
Сон подкрадывался на мягких кошачьих лапах. Внезапно, Максим почувствовал, что он не один. Он захотел открыть глаза, но чья – то ладонь помешала.
- Не надо. – Раздался тихий вкрадчивый женский голос.
- Кто здесь? – Ответа не последовало.
Ладонь соскользнула с глаз и замерла на щеке. Нежные мягкие губы коснулись его шеи. Теплая ладонь скользнула вниз по животу. Чем бы это ни было, но терпеть подобной наглости Максим не собирался.
Он рывком сел, ощутив на мгновенье легкое девичье тело на коленях. Максим потянулся к ночнику, дернул за шнурок. Вспыхнула лампочка, раздался хлопок и свет погас. Остальные лампочки повторили печальную судьбу ночника. В квартире воцарилась тьма. Максим бросился к окну, но старая занавеска, не защищающая от света, задернулась перед его лицом. Он сорвал тонкую ткань в синий цветочек, но под ней оказалась еще одна занавеска, потом еще и еще. Это казалось бесконечным кошмаром.
Невероятно сильные руки закинули его обратно на кровать. Настырная незнакомка уселась на него верхом и прижала его руки к матрасу. Максим хотел открыть глаза, но наволочка, подчиняясь чужой воле, наползла на его лицо.
- Не сопротивляйся. – Голос прозвучал не то в реальности, не то в его сознании.
Максим расслабился. Незнакомка разорвала его рубашку, стянула потертые джинсы. Мягкие горячие губы ласкали его лицо, шею, опускаясь все ниже и ниже. Ее поцелуи разбудили вожделение. Гибкое девичье тело извивалось на его груди, она вытворяла такое, что проститутки из самых фешенебельных борделей позавидовали бы. Незнакомка доводила его до состояния, близкого к нирване одними ласками, а что будет, когда она возьмется за дело всерьез?
Максим лежал на кровати, раскинувшись в позе человека с известной картины Леонардо. Простыня крепко держала его за руки и ноги, не позволяя даже шевельнуться. Неутомимая незнакомка скакала на нем всю ночь до рассвета. Когда небо на востоке стало светлеть, она растворилась в воздухе, оставив  обессиленную жертву.

Через три дня соседи, обеспокоенные трупным запахом, позвонили в милицию. Максим лежал на кровати, опутанный простыней и уткнувшийся лицом в подушку. Все решили, что он просто задохнулся во сне. Издатель вовремя получил иллюстрации к книге – два десятка альбомных листов, на которых была изображена молодая темноволосая девушка в компании парня, похожего на Курта Кобейна.
2006